“Последний сын вольности” (1831)

   В поэме угадывается время, наступившее после поражения восстания декабристов: сторонники Вадима, находящиеся “В изгнанье дальнем и глухом”, задумываются над тем, “Как вольность пробудить опять”. Одновременно в духе декабристской поэзии они бросают упреки современникам в общественной апатии, обвиняя их в упадке гражданской доблести. Нередко герои в таких поэмах содержат два типа черт, которые впоследствии будут разведены и станут принадлежностью разных персонажей. Например, в “Литвинке” Арсений (русский боярин, влюбленный в пленную литвинку Клару – героиню поэмы), с одной стороны, напоминает гордых и могучих героев Байрона, с другой – обладает явно демоническими чертами.